Из писем Игоря Кибальченко к брату-офицеру.

Без даты.
"...Стоим под Кандагаром. Это в 70 км от границы с Пакистаном. Рейды очень часто. Организация на БТР-60, "броники" не ахти (много дырок). Живем в палатках. Кругом пыль..."

"12 декабря 1981 года.
...Вчера познал, что такое Афганистан: посмотрел на наших ребят, которые побывали в руках душманов - это трудно представить. Сам чудом цел."

Без даты.
"...Полмесяца был в командировке: со взводом сопровождал колонну до границы и обратно. С тоской смотрел на пограничные вышки: до Кушки было всего 5 км. Сопровождение прошло удачно. Обстреляли один раз, и раз я их засек раньше.
В бригаде без нас произошло несчастье: ДШБ возвращался из рейда и у Кандагара попал в засаду. В результате 11 убиты, 29 ранены. Погиб начпо бригады, замкомбрига оторвало ноги. В батальоне каждый день то обстрел, то подрывы. Вот и сегодня четверо раненых."

Без даты.
"...Живу в палатке с солдатами. У нас все офицеры до ротного ночуют с личным составом..
Должен тебе сказать, что порядок и дисциплина здесь такие, какие вряд ли есть в Союзе, правда, и работают здесь офицеры за пятерых..."

...А потом была Марджа...

Здесь приведены выдержки не из всех материалов, предоставленных Аллой Матвеевной. Есть стихи, написанные детским врачом И. В. Ядрицовой, лечившей Игоря. Есть стихи, найденные на могиле. Их оставили курсанты взвода лейтенанта Кибальченко.
Простые, даже наивные строчки, какие не принимают к печати. Нет профессионализма, только душа и сердце...
Но есть и еще одно письмо, адресованное родителям И. Кибальченко:
"... Напишите о вашем сыне, жив ли он. Наш сын Игорь Шамин служил вместе с ним под Кандагаром и погиб в мае 1982 года, награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
В письме из части нам написали, что наш Игорь бросился на помощь раненому командиру роты и, вынося его в безопасное место, был убит.
Семья Шаминых.
Пятигорск."

Имя командира роты, о котором идет речь, - Игорь Кибальченко. Такая вот она, проклятая Марджа, такая вот потихоньку забываемая афганская война, на которой, как и на всякой другой, за судьбою - судьба.

Александр БРЕЕВ.

Из письма однокурсника лейтенанта Сергея Каравдина.

"7 июля 1982 года. Кандагар.
...Я решил описать все, с чем мы соприкоснулись в Афганистане - Богом забытой стране, в которой не смолкают выстрелы, разрывы мин, гранат и бомб, где каждый день гибнут мальчишки. И ничем не возместить этих потерь.
У каждого поколения есть свои трудности, отступать перед которыми не позволяет совесть. Про все это сложено несколько трогательных песен самими солдатами:

Всего лишь час он до рассвета не дожил,
Упал на грудь и землю кровью обагрил.
А сколько их, не сделав в жизни первый шаг,
Пришли домой в солдатских цинковых гробах...

В Афганистане никто не застрахован от брюшного тифа, желтухи, лихорадки, малярии, дизентерии, которые круглый год пачками выхватывают людей. И никто никогда не роптал. Я лично восторгаюсь стойкостью духа, всем богатством, глубиной души русского человека.
Последнее время все чаще приходится встречаться с европейцами-профессионалами, образованными, хитрыми, которых готовят далеко отсюда. С такими мы столкнулись в этой проклятой Мардже. Бои шли 10 дней. Врагу было за что драться: мы захватили целые базы оружия, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Запасы - на годы.
...Молю Бога, чтобы ваше страдание сменилось гордостью за сына, которого все любили и уважали.
Помоги, Господи, скорбящим родным обрести радость, покой. Помоги, Господи, всем калекам, укрась их жизнь цветами и радостью. А нам помоги живыми и невредимыми вернуться в отчий дом."

Из письма офицеров и прапорщиков роты.

"Уважаемые Алла Матвеевна и Владимир Васильевич!
Мы, офицеры и прапорщики роты, выражаем вам глубокое соболезнование по случаю трагической гибели вашего сына - нашего боевого надежного товарища.
Именно теперь, когда его не стало, мы особенно остро ощутили, какой человек был среди нас. В нем гармонично соединялись высокая командирская требовательность, принципиальность с чуткостью, вниманием к людям, будь то офицеры, прапорщики или солдаты. Его очень любили в роте. В свои двадцать два года он пользовался авторитетом не только среди ближайших сослуживцев.
После одного из рейдов командир части особо выделил действия Игоря в бою перед всеми офицерами. Не случайно выполнять обязанности командира роты доверили именно ему...
У нас здесь есть привычка вечером после рабочего дня пить "вечерний чай". В один из таких вечеров Игорь сказал, что пишет вам, будто бы служит в Монголии.
- Почему ты не пишешь правду? - спросили мы.
Он ответил, что никогда не расскажет о том, что принесет его матери постоянную тревогу, бессонные ночи.
Вот какое было у Игоря благородное сердце.
Сейчас каждый из нас пишет домой о том, что занимается стройкой клуба, овощехранилища или работает на кинопередвижке.
Для вас же правда раскрылась во всей своей страшной реальности. Мы понимаем тяжесть вашего горя, но таков наш долг, наша судьба. Игорю выпало испить чашу испытаний до дна.
5 мая в 5 утра наша рота под командованием Игоря пошла на прочесывание населенного пункта Марджа - логова и убежища бандформирований душманов. Мы шли тремя группами. Одной из них командовал Игорь. В начале движения была редкая стрельба, а потом, после того, как мы обработали огнем это место, она прекратилась. Часа два шли спокойно, без стрельбы. При подходе к домам душманы открыли огонь по группе Игоря. По радиообмену мы слышали, как хладнокровно он управлял действиями подчиненных. Когда наши фланговые группы, завершив охват, вышли к центру, мы увидели результаты работы Игоря. Скажем честно, по-командирски было чему позавидовать.
Вдохновленные успехом группы Игоря, мы стали продолжать наступление.
Через полчаса опять возникла сильная стрельба перед фронтом группы Игоря. А вскоре в эфире раздались слова: "Командир роты ранен". После этого солдат нельзя было остановить в их порыве отомстить за любимого командира. Тогда ротой были уничтожены две банды, взято много оружия и боеприпасов...
Когда мы вернулись, Игорь, уже перевязанный лежал на плащ-палатке. Он был бледен, но улыбался. Говорил нам: "Ничего, парни, только матери без меня ничего не пишите. Сам напишу." Мы вынесли его к дороге, на которой уже стоял бронетранспортер с врачом. Игорь слабой рукой пожал наши руки, пожелал счастливого рейда: "Скоро вернусь, не подкачайте." Мы тогда еще не знали, что разговаривал он с нами из последних сил и в последний раз.
Игорь скончался в вертолете.
Сейчас в нашей палатке на стене висит увеличенный портрет Игоря. Каждый из нас, глядя на него, думает: "Ты, Игорек, был самым добрейшим из нас, самым лучшим, самым смелым." Спасибо вам, Алла Матвеевна и Владимир Васильевич, что вы воспитали настоящего человека.
Иногда, вспоминая 5 мая, хочется встать в том бою в полный рост и закрыть собой нашего Игореху. Но нельзя вернуться в тот бой и крикнуть: "Игорек, стой!.."

Сергей Шмаков, Александр Бочаров,
Александр Василевич, Александр Степанов,
Георгий Седя."

лейтенант КИБАЛЬЧЕНКО ИГОРЬ ВЛАДИМИРОВИЧ

Родился 6 декабря 1959 г. в г. Баку Азербайджанской ССР. Русский.
В Вооруженных Силах СССР с августа 1977 г.
Окончил Орджоникидзевское ВОКУ.
В Афганистане с декабря 1981 г., проходил службу в в/ч п. п. 71176 "Г" (г. Кандагар), командир мотострелкового взвода.
Погиб 5 мая 1982 г. при выполнении боевого задания.
Похоронен в г. Ростове-на-Дону.
При жизни представлен к медали "За боевые заслуги". Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Отец, Владимир Васильевич, и мать, Алла Матвеевна, проживают в г. Ростове-на-Дону.

ПОД КАНДАГАРОМ, В ПРОКЛЯТОЙ МАРДЖЕ...

В Афганистан направляли лучших. Уже там лучшим из них доверялось быть в самом пекле. Мало того, побывав в Афгане два года, поверил, что таких еще искал роковой случай. Добычей ли пущенной наобум пули или мины, по которой без вреда прошли десятки ног, но с какой-то непостижимой закономерностью становились именно те, кого больше всех любили и уважали.
Увидела Игоря во сне и уже не могу преодолеть желание рассказать о нем, - говорит Алла Матвеевна. - Игорь достоин этого, достоин, чтобы люди знали, каким он парнем был. Все о нем в письмах из Кандагара, из части, из роты, от его друзей я не смогла разделить на главное и менее главное. Для меня все ценное, все важное.